С.Г. Третьяков. Легенды о заселении Качема.
Савва и Борис - новгородские воины

Качем - обобщающее название местности в верховьях реки Нижняя Тойма.
Сведения, почерпнутые Сергеем Григорьевичем Третьяковым из бесед со старожилами Качема, из Писцовых книг 17 века, местные легенды и предания тщательно собирались и записывались им на протяжении всей сознательной жизни. В 1980 году и в последующие годы автор обобщил их и составил рукопись "История Качема". Самодельную брошюру он снабдил фотоснимками описываемых мест. Ero многолетнее увлечение фотографией тому послужило хорошим подспорьем. Ныне эта рукопись хранится в Верхнетоемском краеведческом музее.

Начиная с XIV века, Заволочье становится ареной кровопролитной борьбы, затянувшейся почти на два столетия. В Уставе новгородского князя Святослава (1137 год) названы уже многочисленные новгородские поселения в Заволочье. В 14 веке новгородскими ватагами был разграблен город Великий Устюг.
(Автор, вероятно, имел в виду поход новгородцев с ливнянами иа Великий Устюг 1398 гада, когда новгородские рати разграбили город и соборную церковь и отступили вниз по Северной Двине. См. ст. Куратова А.А./Поморская энциклопедия. Т.1.)

Новгородцы, спускаясь по Северной Двине от Устюга, могли разделиться на отряды. Один такой отряд на ладье, как гласит предание, остановился в устье реки Нижней Тоймы на отдых. Два друга Савва и Борис, не желавшие плыть с ватагой дальше, сговорившись, ранним утром, когда на ладье все спали, бежали, чтобы припрятать часть награбленного добра в Керге - населённом месте, расположенном выше по реке от устья Нижней Тоймы в 9 верстах. Основание деревень Савинской и Борисовской в Качеме, в 50 верстах выше по течению реки, легенда приписывает этим двум воинам, отставшим от того отряда новгородцев и удалившимся в верховья реки Нижней Тоймы.

Отставшие воины Савва и Борис не могли долго оставаться в Керге. Чтобы избежать расправы товарищей, которые могли на обратном пути зайти в Тойму, найти и наказать своевольных беглецов, Савва и Борис решили взять у местных жителей, чуди, лодку и двигаться в ней вверх по реке - присмотреть себе место будущей зимовки. Но в Керге всё-таки задержались...

С.Г. Третьяков приводит более поэтическую версию грабежа и города, и подельников, вероятно, сложившуюся уже в более позднее время. Однако в этих легендах обращает на себя внимание сюжет контактов новогородских воинов с чудью в контексте личных отношений и, по всей вероятности, достаточно распространённой практики женитьбы беглых новгородцев (и не только новгородцев) на чудских красавицах.

Как только кликнули в Новгороде Великом охотников идти ватагой на Двину, Савка тут же стал собираться. Он уже давно всё обдумал. Да и рассказы деда Мирона запали ему в душу. Рассказывал дед, что молодым парнем он ходил как-то на Двину среди ватажников, и увидел, что Двинская земля богата пушниной, рыбой, дичью. Одного похода деду хватило, чтобы вернуться в Новгород богатым, справить коня, жениться, обзавестись домом, хозяйством, словом, человеком стать.

Савку же влекла не столько лёгкая нажива, сколько неизведанная, необжитая земля. Воля! Женить его к тому времени ещё не успели. Денег у семьи было маловато. В семье кроме него были неженатые ещё старшие братья. Никто его и не отговаривал.

Накануне похода, весенним теплым вечером, благословляя Савку, дед как-то необычно отчетливо стал говорить ему: "Может статься - будете вы проходить Двиной-рекою, по правому берегу есть у неё приток Тойма Нижняя. У чуди там есть поселения, а, может, и наши, новгородцы, там уже поселились. Так ты потихоньку расспроси на Тойме на этой: жив ли кто-нибудь из чудских стариков, кто помнит год, когда у них были новгородские вои. У тех стариков, или, лучше, у старух спрашивай, жива ли та жёнка, что радила ребёнка от новгородского воя после того давнего похода. Если она жива, то ты, Саввушка, обязательно к ней пойди, поклонись до земли и передай вот это". С этими словами Мирон снял с шею волосяной шнурок, на котором была маленькая костяная фигурка рыбки. С ней дедко никогда не расставался и когда он надевал оберег на шею Савке, руки у него задрожали. "А понравиться тебе, Саввушка, какая девка в той земле - не диво - девки есть баские у чудин, — женись". И уже шёпотом добавил дед; "Да и оставайся там, никого не слушай! У чуди земля богатая! Всего у них много. Чудь - народ смирный! На охоте в лесу, да на реке sce дни проводят, а ты торговать будешь! Добра наживёшь!" Взволновали и без того мятущуюся душу парня история с чудинкой и дедков совет.

Пока шли на Устюг, сдружился Савка с таким же безалаберным мечтателем - весёлым парнем Бориской. А уж после разбоя в Устюге, захватив добра столько, сколько им и не снилось, они уже знали, что приотстанут от дружков-ушкуйников.

Савка, молчавший до поры о дедковом поручении, как миновали Тойму Верхнюю, поделился с товарищем своими соображениями насчёт того, чтобы уйти с ладьи тайно со своей долей добычи, а Бориска, которому бес авантюризма уже давно щекотал пятки и нашёптывал на ухо разные соблазнительные пакости, согласился остаться в этих глухих местах.

Так и очутились Савва и Борис в чудском селении в устье Нижней Тоймы. День пересидели товарищи в чаще. Слышали, как их хватились и звали-кликали дружки-товарищи на ладье. И уговаривали и грозили, да только некогда им было искать - уговор был у всей ватаги - идти сообща воевать Орлецы, а передовые отряды были уже далеко внизу. Так и отступились ушкуйнички от Савки и Бориски, хоть и пообещали расправиться с ними при удобном случае.

На вечеру пошёл Савка в деревню, зашёл в первую крайнюю избу. В избе была одна старуха. Савка её спросил о старожилах, как дед велел. Старуха была не из пугливых, не побоялась воина с оружием. Выслушала его, поняла, о чём он спрашивал. Согласно закивала головой и даже по-русски спросила у него, почему Савка так интересуется давним новгородским походом. Тогда Савка, как умел, рассказал ей историю деда. У старушки вдруг задрожали руки, губы, из глаз потекли слёзы. Только и вымолвила она: "А кто ты будешь тому Мирону?". "Внук я его младший", - ответил Савка. "Ладно, парень, ступай пока к себе. Туда, где ты прячешься. Да ты один ли? Неужели один решился остаться в наших краях?", - поинтересовалась старушка, внимательно глядя в глаза - "не лги, правду мне сказывай". Савка подивился старухиной проницательности, рассказал о Борисе. Старушка посветлела лицом. Сунула за пазуху ему краюху хлеба, выпроводила из избы: "Иди, сейчас наши с сенокоса придут, не надо, чтобы он и тебя тут застали. Завтра приходите оба, как только все уедут на поле. Я вас покормлю и скажу к кому вам надо идти вверх по реке". Обескураженный столь быстрым обретением бывшей дедковой любови, Савва вернулся к своему другу.

Савка и Борис отправлены были старухой-чудинкой в деревню в местечко Городок её сестре Степаниде, жили в хозяйстве Степаниды, занимались рыбной ловлей и зверовым промыслом. Савке пришлась по нраву старшая дочь Степаниды - девица на выданье, Марья, и Савка женился на ней. Женился и Борис на невесте из состоятельной семьи.

После того, как друзья обзавелись семьями, стали они ездить в лодках-стружках в верховья реки Тоймы, присматривая место для поселения. Много красивых мест они видели подле реку, но всем предпочли отлогий угор у истока. Исток вытекал из большого круглого озера и впадал в реку Нижнюю Тойму. Склон этого холма был обращён на полдень. На нём они поставили по старому обычаю русских трёхаршинный крест в знак того, что место это уже занято ими. Сплавляясь обратно в лодке, они мечтали, как заживут они здесь богато и весело со своими семьями. Савва рассказал тестю, какое замечательное место они нашли. Тесть же подтвердил, что места того нет красивее на всей реке, хоть оно и далеко от жилья.

Весной стали Савва и Борис рубить лес у креста. Наняли работников, на что употребили припрятанное прежде добро. Осенью построили дома, привезли семьи. Так началась история Качема.

Публикуется по изданию: "С.Г.Третьяков. Записки краеведа." В обработке А.В.Русанова.
Верхняя тойма: Редакция районной газеты "Заря", 2009

Читайте далее: Легенды о заселении Качема. Старообрядческий след