Пинежье

Есть такой край на северо-западе нашей страны - Пинежье. Край песенный, сказочный, былинный. В летописях говорится, что еще в XII веке пришли сюда воины вольнолюбивого Новгорода Великого. Подивились обилию ягод на болотах зыбучих, красной дичи и пушного зверям лесах дремучих, косякам семги — в реках жемчужных. И осели тут смельчаки-первопроходцы, распахали землю сохами, срубили себе избы на речных излуках. «Леса черные, блата и мхи непроходимые» отгородили край от остального человечества, отбросив время на несколько веков назад. Между собой жители поговаривали, что до ближайшего города верст будто пятьсот, а то и более судить об этом трудно, потому как версты эти злая ведьма клюкокой меряла, да клюку где-то и потеряла. Ну, а Питер, по их представлениям, стоял вообще где-то на краю света, куда и ходу нет...

Сказочный край  
Будто в хороводе, к реке сбегают ломаные линии изгородей, чем-то напоминающие древнеславянскую вязь. Тесными рядами стоят за околицей амбары «на курьих ножках», наполовину вросшие в землю черные баньки, крепят колодцы-«журавли». По реке, особенно в верховьях, бесшумно скользят «осиновки» — лодки, похожие на струги древних новгородцев, с высоко вздернутыми носами. В некоторых домах можно встретить узорчатые прялки, люльки, веретена, медные братины — ковши, а иногда и старопечатные книги в переплетах из телячьей кожи, видно не добрались до них еще ученые-археографы Пушкинского дома.

Река Пинега  
Реки, подобные Пинеге, рождаются обычно из болотных мхов. Вначале это робкий ручеек — едва видимые толчки воды, серебряная карусель пузырьков. Едва он успеет пробиться наружу, как его сразу же накрывает мох, кукушкин лен, и вода долго бежит под их пологом, невидимая для глаз. Но годы-километры учат уму-разуму, подсказывают, где обойти преграду, а где взорвать ее весенним разливом. Пройденный путь наделяет силой и статью, постепенно ручей крепнет, мужает и, наконец, прорывает толщу мха и корни деревьев.

Характер и язык пинежан  
Характеры пинежан — предмет особого разговора. Эти люди, как правило, никогда и никуда не спешат, больше отмалчиваются, работают основательно, на совесть, без шалого, показного усердия. Ведь на скорую руку да на громкий голос много дел не сделаешь. «Горлом изба не рубится»,— говорят в таких случаях пинежане.

Пинежская земля  
Пинега, веселая, живая дорога, ведет все дальше и дальше. Она то петляет в причудливых изворотах, то беснуется на перекатах, бросаясь пеной, а то замедляет течение, расширяется у плесов, и берега ее при этом напоминают зеленую чашу, в которую налита бирюзовая влага... На длинной ярко-желтой отмели, как знаки препинания, расселись кулички-перевозчики. Из притихших лесов струится слабый аромат хвои и расцветающей черемухи.

Пинежский лес  
Северный лес особого свойства: я помню желтые еловые чурбачки, которые мне показывали в одном из леспромхозов. Возрастные кольца так крепко впечатались друг в друга, что дерево с трудом брал нож. В этом большая ценность хвойных лесов. Короткое прохладное лето не дает им обрасти «жирком», сохраняя внутри дерева максимум целлюлозного сырья. Не случайно, древесина северных хвойных пород ценится на мировом рынке за свою прочность.

Пинежские деревеньки  
Но вдруг берега расступаются, и сквозь зубчатую стену деревьев открываются холмы и пригорки с зеленеющим ячменем. И на каждом пригорке — деревенька. Окруженная кольцом изгородей и пряслами, она приглашает к себе черными баньками и амбарами на «курьих ножках», заманивает узкими тропками и вертикальными дымками, вьющимися из печных труб.

Пинежская изба  
У русской избы полторы тысячи лет истории. Этот тип жилья прошел много стадий развития, совершенствовался десятками крестьянских поколений и к началу нашего века достиг совершенства. Старые мастера обладали неистощимым запасом строительных приемов и разнообразили их до бесконечности, независимо от того, что требовалось-терем или красная изба, храм «о пяти главах» или скромная часовня. Перед очарованным взором иноземцев Русь открывалась во всей красе плотницкого искусства.

Источник: О.И.Ларин. Пинежье. Изд-во "Советская Россия", 1987